Роджер Желязны - Темы, вариации и подражания [Авторский сборник]

— Да не кайф я ищу, — отвечает, — а мост через интерфейс к тому месту, где я сумею выследить пролазу.

Мы спешим в подсобку, к кабинке, Доннер знаки мне подает, дескать, оставайся рядом. И я стою и жду, пока он вставляет вилку в розетку, поворачивает тумблер; взгляд его стекленеет, и он «утекает» через индукционные поля.

Несколько минут он отсутствовал, затем его голос вырывается из ближайшего динамика.

— Выключи, — командует он.

Я делаю, как сказано, и он тяжело оседает в кресле. Вот для чего я ему понадобился. Обычно подобные приборы снабжены таймером, но ему нельзя было ограничивать свое пребывание в сети таким образом.

— Скажи Сквернику, — требует тело, — прислать пивка, мне нужно силы подкрепить.

Исполняю, как велено, и Скверник Луи является к нему собственной персоной, да еще с Потаскушкой Эвелин, с которой не только глаз не спускает, но и ручонок тоже.

— Крах, неполезно тебе мешать пойло с электричеством, — увещевает он того, — особенно перед самыми гонками, иначе ты мне все ставки переиграешь.

— И все же, — стоит на своем Смертник в теле Краха.

Тогда Скверник Луи кивает, пропускает вперед Потаскушку Эвелин и, выходя в дверь, легонько хлопает ее по задку. Вижу, Доннер, глядя им вслед, замечает и это, но молчит.

Вскоре принесли выпить, и мы опять остались вдвоем. Смертник отхлебывает изрядно, а потом говорит:

— В Кибербии меня ждали два сюрприза. Во-первых, на меня насел Крах…

— Насел? В его-то состоянии?

— Да, но так он ничуть не лучше, чем во плоти. Сперва делает ложный удар цифровой левой, затем бьет тебя с правой — вот и все, на что он способен.

— Образно говоря, — добавляет он. — Во всяком случае, он пускает в ход против меня эти электронные приемчики и настаивает, чтобы я вернул ему его тело, тогда как мне в Системе только и надо, что догнать свое. Пришлось сначала «вырубить» Краха и упрятать в электронную каталажку собственного изобретения, только тогда я смог продолжить погоню за воплотившимся в меня ИИ.

— А вот и второй сюрприз, — завершает он. — Как я ни прочесываю весь Верхний Манхэттен, к каким ухищрениям ни прибегаю, все равно не могу напасть на след украденного себя.

— Вот это-то больше всего и огорчает, — говорю я, подходя к экрану, висящему рядом на стене, и верчу переключатель, ища кадры с места состязания. Как и следовало ожидать, по большинству каналов показывали «сетку» — порядок гонщиков на старте предстоящей регаты. — Сдается мне, что если ты как можно скорее не доберешься до своего корабля, — говорю ему, — то вряд ли стартуешь со всеми.

— Они не допустят меня до «Лихача-3» в таком теле, — констатирует он. Но… — затем он таращится на меня. Затем на экран. — На клипере кто-то есть! — вопит он, когда корабль слегка поворачивается на месте. — ИИ известно, что система неспособна заглянуть внутрь клипера! Так вот он где!

Он отставляет пиво и встает.

— Извини. Я должен завершить дело, — говорит он.

— Ты же сам сказал, что тебя не допустят на борт «Лихача-3», — напоминаю я ему, указывая на экране на вставку с циферблатом и движущимися стрелками, отсчитывающими минуты, и ниже на цифровое табло обратного отсчета перед стартом. — Да и времени уже почти не осталось.

— В таком случае полечу на «Гончаке», — заявляет он, тыча пальцем в корабль Краха, брошенный на месте стоянки. — Его-то у меня никто не отнимет.

— Но послушай, Доннер, — говорю я, — что ты с ним сделаешь, если поймаешь?

— Заставлю его заплатить за все сполна, — отвечает он.

А затем срывается с места и убегает.

Все последующие дни я не отлипаю от экрана с постоянством миноги, присосавшейся к жертве. Гонка в направлении удаленного спутника многоцелевого назначения, который служит и финишной вехой, длится добрую половину недели. Там, на спутнике, гонщиков встречают пассажирские корабли конаки-попрыгунчики, которые после в ужасной спешке доставляют их домой. Клиперы в сложенном виде транспортируются назад космическими «тягачами», курсирующими между спутниками. Больше всего я переживал о том, как бы Доннер в яром порыве догнать ИИ, умыкнувшего его тело, и отплатить ему за все, не выиграл гонку на «Гончаке», что дорого обошлось бы нам обоим. Но даже при таком раскладе у него наверняка достанет ума не убивать ИИ, успокаивал я сам себя, — пусть даже тело изрядно поизношено, — чтобы не расплачиваться потом за то, что укокошил сам себя.

Судя по кадрам, заснятым камерой, установленной на одном из попрыгунчиков, финиш кажется одновременным до не правдоподобия. Но его точная регистрация осложняется еще и тем, что «Лихач-3» вдруг резко поворачивается правым галсом относительно эклиптики, то же делает под боком у него и «Гончак», словно пытаясь наползти на другой корабль.

Сохраняя определенную жесткость ориентации, «Лихач-3» врезается в причальный буй спутника. «Гончак» выбрасывает линь и, закрепившись, лавирует, поворачиваясь через фордевинд, пятится назад, а затем спускает парус. После чего он включает небольшие аварийные тормозные двигатели — дисквалифицирующая ошибка, если вытворить такое перед финишной чертой. Два попрыгунчика легко скользят к нему на своих ионных моторах, но фигура в скафандре уже перебирается по линю «Гончака» к «Лихачу-3», который, я абсолютно уверен, достигает буя чуть позже, чем его проскочил «Гончак».

Камера так и не показала, что было дальше — вслед за тем, как Смертник Доннер во плоти Краха проник в разбитый корабль. Изображение пропадает, и трансляция прекращается вследствие многочисленных сбоев Системы, объясняемых главным образом солнечной активностью. Позже, однако, появляется официальное сообщение о том, что Доннер привел «Лихача-3» первым, чуть перекрыв предыдущий рекорд.

К несчастью, сам он лично не может присутствовать на торжественном обеде в честь победителя, так как погиб на финише при столкновении с буем. Тем не менее он будет заморожен повторно — не важно, есть зубцы на ЭЭГ или нет, — раз уж он официально покойник, а счет за «холодную квартиру» оплачен вперед.

Итак, когда я встречаю Доннера в теле Краха, чтобы отдать деньги, выигранные им по ставке на победу тела Смертника в «Лихаче-3», ведомом беглым ИИ, он — с Потаскушкой Эвелин; та одаривает меня улыбкой, на которые не слишком щедра, если только когда ей что-нибудь нужно.

Затем я расспрашиваю Смертника Доннера в теле Краха, что случилось тогда у буя, и он рассказывает мне, что прибыл туда слишком поздно и не успел воздать наглецу по заслугам, так как ИИ внедрился в телесеть спутника и передал себя в виде сигнала обратно в Верхний Манхэттен. Он, Доннер, никак не мог оставить оба тела там, на разбитом корабле, и ринуться за ним в погоню, поэтому месть его откладывается до возвращения в город. И все же, когда он прилетает домой и наконец получает шанс навестить и проверить Систему, то не обнаруживает во главе ее ни Искусственного Интеллекта, ни природного. В ней так же пусто, как в заведении «Мисс Цветущей Орхидеи» после облавы. Даже Крах Каллахан куда-то подевался. Я не понимаю этого, как не понимаю и того, каким образом «Лихач-3» попал в победители, говорит он, если «Гончак» явно опережал его на финише.